История японской керамики

Япония — родина древнейшей керамики в мире. История японской керамики периода Дзёмон, где самые ранние предметы сделанные из глины датируются XV-XIV тысячилетиями до н.э., полна загадок. Люди этой эпохи создали свои первые глиняные сосуды прежде чем открыли базовые сельскохозяйственные технологии и основы металлургии. История освоения глины в Японии восходит к тому же периоду, когда родилась синтоистская религия — родная вера Японии.

История японской керамики тесно связана с историей страны — её верованиями, её культурными ценностями, её династиями, и в большей или меньшей степени — это история её народа. В начале XX-го века казалось, что традиции производства керамики в Японии почти утрачены.

Чрезвычайный изоляционизм в предыдущие века оказал огромное влияние на керамическую промышленность страны. Отстранённые от культурного обмена с миром, за исключением образцов чайной посуды привозимой китайскими монахами, трофеев от вторжений в Корею и редких европейских торговцев, японские гончары, по сути, были оставлены наедине с их тонким ремеслом. Подверженные пусть и редкому влиянию импортной керамики местные производители постоянно совершенствовали качество глазури, изобретали различные способы обжига и создавали новые стили.

По мере того, как гончары осваивали новые технологии, они получали всё большее покровительство знати, которая всегда очень ценила чайную церемонию. Правители и богатые чиновники диктовали её ритуальную эстетику, многие стили японской керамики, которые мы теперь знаем и ценим — Ига, Сигараки, Бидзэн, Сино, Орибэ — родились в печах, и каждый стремился в своё время преуспеть, обогнать предыдущий по популярности. Знатные покровители продвигали свой избранный стиль подобающий церемонии.

Но в 18-м и 19-м веках японских торговцев стал манить мир международной торговли. Был спрос на фарфор, Китай уже открыл свои двери для европейцев заворожённых сине-белой посудой. Природные месторождения голубой глины, обнаруженные на японских островах, поставили страну на тот же путь. Однако, в конце 19-го — начале 20-го века урбанизация и наступившая эпоха машин изменили отношение государства к гончарным печам, они стали уничтожаться и должны были полностью исчезнуть. Если бы не самоотверженная работа великого японского гончара Сёдзи Хамады, они вполне могли бы пропасть навсегда.

Хамада родился в 1894 году, учился в Токийском технологическом институте, три года жил в Англии работая с Бернардом Личем, был близким другом философа Янаги Соэцу, основавшим в 20-е годы движение Мингеи (яп.民衆的な工芸 — народное творчество), целью которого было спасение того, что создано японскими мастерами за многие века: изделия из дерева, кости; текстиль и, безусловно, керамика. По мнению Соэцу такое творчество должно было отличаться рядом черт: представлять именно ту местность, где трудился гончар; в работе использовались бы природные ресурсы из окрестностей мастерской; предметы, сделанные вручную, должны быть применимы в быту; имя автора изделий нельзя было бы установить (ни каких штампов). Соэцу очень любил такие предметы, считая, что это искусство — «за гранью безобразия». Сёдзи Хамада был одним из лидеров движения, вместе они открыли в 1936 году Музей Народных Ремёсел в Токио. Хамада сам много ездил по деревням в поисках народных сокровищ, занимался восстановлением печей и активно пропагандировал живое искусство.

Мало кто из выпускников Токийского института проявил такой интерес к древним печам Японии, как Хамада. За один вечер Хамада и Лич, обсуждая роль японской керамики в мировом искусстве, сформировали общую идеологию. Летом 1920 года они отправились в Англию, где вместе открыли мастерскую в Сент-Айвсе, построив там первую на тот момент в Западной Европе настоящую японскую печь Анагаму (анагама — яп. 窖窯 — пещера печь). Работая три года в Англии они обменивались идеями и делали много посуды. Хамада вернулся в Японию в 1923 году, намереваясь создать мастерскую в Машико, маленькой деревне в 100 километрах к северу от Токио, где он будет производить горшки в соответствии с народно-ремесленными принципами новообразованного движения Мингеи.

Основанная на убедительных ценностях философия Мингеи стала мощной силой направившей японских гончаров обратно к корням, дремлющим старым печам. Отчасти, это движение поддерживалось реакцией простого народа на жестокую бойню Первой и Второй мировых войн. Ведь в начале 1900-х годов все надежды на развитие Японии были возложены на промышленность, разработку новых машин. Но после того, как крепкие образы международной механизированной войны запечатлелись в общественном сознании, производство глиняной посуды стало ремеслом, с помощью которого, как считалось, общество может подтвердить свою человечность.

Период Адзути-Момояма (вторая половина 16-го века), особенно почитаемый историками культуры за качество изделий и первые образцы керамики Сино, оказался в центре внимания многих производителей, стремящихся возродить глазури, глиняные смеси и методы обжига прошлого. По мере того, как Хамада становился всё более популярным, его знания и техника распространились не только в Японии, но и за рубежом, в Великобритании и Соединенных Штатах. Всё больше и больше гончаров принимали этот вызов.

Соревнуясь со старыми, более известными центрами обжига Машико быстро стал главным очагом керамического производства, и образ Хамады, путешествующего по западным странам в традиционной японской одежде, придающего глине древние, забытые формы вскоре стал легендарным. Его работы пропорциональны и гармоничны, роспись сделанная кистью очень проста, они стали пользоваться большим спросом и к 1955 году художник получил на родине высочайшее признание, став — «Живым национальным сокровищем».

Несмотря на огромный успех Хамады в увековечивании принципов Мингеи, с которыми он стал олицетворим, его работа не совсем отвечала ценностям движения. Он хотя и редко, но всё же ставил штампы на свои горшки (кстати, создатели подделок стали пользоваться этим ещё при жизни мастера) и они были представлены, а затем проданы за значительные суммы богатым клиентам на крупных выставках.

Идеи «народного творчества» были очень влиятельны и стимулировали к повторному открытию традиционных методов производства. Но многие гончары, соблазненные движением, нуждались в большем. Творчески философия Мингеи была тупиковой для тех мастеров, которые нацелились на создание искусства, эти принципы в конечном счёте пришлось оставить позади. Со времени великого восхождения Хамады японская керамика исследовала пространство между двух этих миров — народным искусством и — жаждой эксперимента. Современными японскими гончарами традиция понимается не как почитание могил, а как устремлённое вверх пламя.

Это «пламя» в настоящее время разжигает печи, которыми пользовались около 500 лет назад, создаёт изделия теми же инструментами и методами, но с современным пониманием и видением. Кен Мацузаки, ученик Симаоки, любимого ученика Хамады, продолжает работать в деревне своих предков Машико, но делает посуду мало похожую на древние образцы, за исключением мощной энергии заключённой в ней и её убедительной формы.

Коиширо Исэдзаки — сын ныне живущего «Живого национального сокровища» Джуна Исэдзаки, делает горшки в стиле Бидзэн, при создании которых в печи творится праздник глины и огня. Это всего лишь два гончара из длинного списка современников — Масааки Шибата, Кацуя Фурутани, Риотаро Като и Тому Хамада, среди многих других сохранившие методы прошлого, наполняя свою керамику осознанием настоящего.

И хотя истинная история японской керамики длинна и сложна, таит в себе много деталей и освещена множеством других важных факторов, то, что просматривается в этих работах стояло в основе идей Мингеи, может быть найдено в больших сосудах времён Момоямы и простирается к первым грубым чашам эпохи Дзёмон — это глубокое понимание мира природы.

Синтоистские божества населяют все природные стихии: небеса, реки, леса и горы. Глиняные горшки, созданные благодаря воде и закаленные огнём, справедливо можно считать воплощениями этих стихий. И если сегодня синтоистская религия уже не занимает прежнее место в жизни Японии, то всё равно есть нить, которая связывает японскую керамику с момента её рождения до печей, которые ещё работают сегодня. И именно эта связь будет всегда привлекать и вдохновлять гончаров будущих поколений.

© Великая керамика 03.05.2020

Источники: https://handmadeworlds.commons.bgc.bard.edu/, https://www.trocadero.com/stores/QualityChadoguJP/items/1349349/, https://www.jlgc.org.uk/en/2012enewssep5.html, https://www.oxfordceramics.com/exhibitions/12/, https://www.trocadero.com/stores/momoyamagallery/items/1388422/